— Ищите выгоду, как говорят в таких случаях. Когда Властелин Камня дал людям контракты, — воистину, если не знать, кто он такой, можно было поверить, что Чжунли говорит о ком-то другом, как любой благочестивый житель гавани, почитающий её основателя и покровителя, — он желал создать для всех равные условия взаимовыгодной торговли. Чтобы даже те, у кого нет денег, могли приобрести нужные им ресурсы, предложив что-то другое. В океане хаоса постоянно меняющегося мира это должен был стать островок безопасности и надёжности. Но у меня есть подозрение, что в данном случае ни один Архонт не одобрил бы те контракты, которые они, возможно, заключили.
Чжунли говорил очень спокойно, но, судя по тому, как опасно сверкнули его глаза на какой-то короткий миг, становилось ясно, почему он лично решил принять участие в расследовании. Не только потому что на его территории что-то происходит, страдают люди. Это, конечно, первоочередная причина, но здесь затронули гораздо больше. И, всё ещё являясь божеством, он был напрямую обязан напомнить о законах и правилах. Покарать так, чтобы неповадно было, и все, у кого также появлялись подобные идеи, сто раз подумали, прежде чем приступить к их реализации. Предотвратить не только новые жертвы среди детей, но и другие злоупотребления. Люди должны привыкнуть к тому, что, вне зависимости от того, есть над ними бог или нет, наказание всё равно обязательно придёт — чтобы, когда не станет Властелина Камня, они не взялись за старое.
Конечно, можно сказать, что он уже на пороге того, чтобы отойти от дел, и пусть теперь Цисин берут дело в свои руки, но Моракс не привык перекладывать работу на других. Он только готовится отказаться от власти, но ещё не сделал это, а он относился к тому типу личностей, которые трудятся не просто до последнего дня, но до последней минуты. Кроме того, это неприлично, всё равно что передать в наследство не только собственность, но и огромный ворох своих долгов.
— Я думаю, вы понимаете, как это происходит, ведь у вас самой есть договорённости с правителями Фонтейна, не так ли? Договорённости, в результате которых они принимают присутствии вашего приюта на территории страны. Если такие предложения, от которых очень трудно отказаться. Мне доводилось встречать людей, которые говорили, что у любого живого существа на свете есть цена, это не всегда материальные блага, но любого можно купить. Мне не хотелось бы в это верить, но должен признаться, что доля истины здесь есть. Если не все, то многие продадутся, если найти правильный подход к ним. И должен признаться, что вряд ли кто-то знает всех обладателей высокого статуса в этом городе лучше, чем я.
Конечно же, ведь многих из них он сам, лично, и выбрал или по крайней мере рекомендовал. Надёжные люди, которых он назначал, выбирали других надёжных людей, которые проходили их проверку.
— Проблема в том, что случайных людей среди них нет. Несмотря на то, что многие выбились из самых низов, в их числе нет никого, кто просто пришёл с улицы и без причины занял высокий пост. Я знаю, сколько каждый из них работа над своим положением, и знаю, что все они стараются на благо гавани Ли Юэ. Это единый отлаженный механизм, из которого будет крайне затруднительно изъять деталь так, чтобы это не повлияло на его работу. С другой стороны… Как бы ни было печально так говорить, но незаменимых нет. Даже я или вы не относимся к их числу.
Арлекино заняла место другой, место Матери. И, хотя у этих земель никогда не было другого Гео Архонта — система, назначенная Селестией, действовала бы и для него. Если бы он погиб, они назначили бы на его место преемника. И Чжунли — нет, Моракс, — не просто так об этом упомянул. Это означало, что, если они раскроют личность преступника или преступников, замешанных в деле с детьми, у Арлекино будут развязаны руки поступить с ними так, как она того пожелает, конечно, не вызывая на себя гнев остальных Цисин.

Альхайтам откинулся на спинку стула и устало потёр пальцами переносицу. Буквы уже начали двоиться перед глазами, а часть смысла текста ускользала от восприятия. Кажется, ещё немного – и он врастёт в библиотеку. Положительно пора было сделать перерыв, но работа ещё не закончена даже наполовину. Кто виноват, что сведения не казались ему достаточно точными для того, чтобы их использовать. То учёный, проводивший исследования, славился тем, что приукрашивал факты для того, чтобы они звучали привлекательнее, то ходили слухи, что та или иная книга написана хоть и профессором, но уже после того, как он начал выживать из ума. И, конечно, научная конкуренция никуда не девалась, многие из них как будто положили всю жизнь на то, чтобы опровергать тезисы друг друга.
Честное слово, с такими авторами он сам скоро сойдёт с ума, и тогда его тоже сошлют в деревню Аару. Если бы у него было время, он бы сам поехал проверил, как обстоят дела на самом деле. Вопреки тому, что он нём думали некоторые, Альхайтам вовсе не брезговал работой в поле, когда испытывал в этом настоящую необходимость. Ему просто не нравились лишние телодвижения, не приносящие результата. Или такие, где предполагаемая итоговая польза не окупала даже половины усилий. Но в пирамидах нет людей, а ему это и нужно, хоть отдохнёт от постоянной толпы вокруг, состоящей из суетящихся и галдящих дилетантов.
Нет, не то, чтобы он вовсе не любил новичков, просто не выносил самоуверенных, если это не подкреплялось никакими реальными достижениями. Когда каждый желторотый ученик считает, что наука, особенно запреты, не про него, ведь он-то не совершит ошибок своих предшественников, он же не дурак. И им таким всё равно, что некоторые правила написаны кровью тех, кто ими пренебрёг. Альхайтам не хотел смотреть на то, как они губят себя прямо у него на глазах. Если отказываются слушать добрые советы, то, пожалуйста, пусть держатся подальше от него. Ему лично вполне хватает одного Кавеха. И пусть потом не называют его чёрствым, он же предупреждал. Не связывать же их и не запирать в подвалах Академии.
Он вновь посмотрел на страницу, которую читал несколько минут тому назад, и его внезапно озарило. Вот же та самая строчка, как он мог упустить её из виду. Всё гениальное просто, вот уж воистину.

Тяжело опираясь на копьё и только благодаря ему не падая на землю лицом вниз, Моракс сплюнул сгусток крови – не золотой, но чёрный. Он заставлял себя дышать и не закрывать глаза, так как понимал, стоит лишь отдаться подступающей дурноте – и ему конец. Позади него в странных, неестественных, гротескных позах застыло множество окаменевших фигур. Но, хотя прошло совсем ещё немного времени, статуи уже начали чернеть, пропитываясь скверной, и липкая даже на вид тёмно-фиолетовая аура сочилась из них наподобие ядовитого дыма. Моракс не знал, сколько ещё продержится, получив столько ран — белоснежные одежды Архонта изорваны во многих местах, тело покрыто глубокими трещинами, больше как у ожившего изваяния, чем человека, — но сдаваться не собирался. Он ещё способен шагать вперёд и поднимать оружие. Ничто не кончено для него. Он готов расправиться со злом, даже ценой своего существования.
Моракс давно потерял счёт тем, кого оставил позади, поражённых гневом повелителя стихии гео. Он также больше не понимал, сколько прошло времени с тех пор, как он спустился сюда. Возможно, его уже ищут наверху. Это не имело значения, они всё равно в безопасности. Пока он дышит, им ничего не угрожает. Так было всегда и так будет. Он – гарант их мирной и спокойной жизни. Он обещал. Он убережёт их, даже если это станет последним, что он сделает.
Сохраняя всё то же бесстрастное выражение лица, не выдавая ни малейших признаков боли, Моракс медленно поднялся на ноги и выпрямился в полный рост, расправляя плечи. Ужасные раны затягивались на глазах. На это его сил пока ещё хватало. Порча уже разъедала его изнутри, он ощущал, как она стремится добраться до сердца, но нет, он не покорится ей. Его даже взял какой-то азарт, желание бросить вызов небесам, Бездне, самой судьбе, собственным пределам возможного. Возможно, только благодаря подобному упрямство он когда-то выиграл Войну Архонтов. Упираться рогами и стоять на своём Моракс всегда умел замечательно, недаром Барбатос называл его «твердолобым болваном».
— Прости, старый друг, – тихо промолвил он.
Моракс обещал, что, какие бы бедствия ни происходили, они обязательно выдержат, выберутся и встретятся за бокалом хорошего вина или чашкой чая. Что они всегда останутся друг у друга. Он никогда не нарушал клятв, и это, хотя нельзя было считать официально заключённым контрактом, оставалось важным для него.

Тяжело опираясь на копьё и только благодаря ему не падая на землю лицом вниз, Моракс сплюнул сгусток крови – не золотой, но чёрный. Он заставлял себя дышать и не закрывать глаза, так как понимал, стоит лишь отдаться подступающей дурноте – и ему конец. Позади него в странных, неестественных, гротескных позах застыло множество окаменевших фигур. Но, хотя прошло совсем ещё немного времени, статуи уже начали чернеть, пропитываясь скверной, и липкая даже на вид тёмно-фиолетовая аура сочилась из них наподобие ядовитого дыма. Моракс не знал, сколько ещё продержится, получив столько ран — белоснежные одежды Архонта изорваны во многих местах, тело покрыто глубокими трещинами, больше как у ожившего изваяния, чем человека, — но сдаваться не собирался. Он ещё способен шагать вперёд и поднимать оружие. Ничто не кончено для него. Он готов расправиться со злом, даже ценой своего существования.
Моракс давно потерял счёт тем, кого оставил позади, поражённых гневом повелителя стихии гео. Он также больше не понимал, сколько прошло времени с тех пор, как он спустился сюда. Возможно, его уже ищут наверху. Это не имело значения, они всё равно в безопасности. Пока он дышит, им ничего не угрожает. Так было всегда и так будет. Он – гарант их мирной и спокойной жизни. Он обещал. Он убережёт их, даже если это станет последним, что он сделает.
Сохраняя всё то же бесстрастное выражение лица, не выдавая ни малейших признаков боли, Моракс медленно поднялся на ноги и выпрямился в полный рост, расправляя плечи. Ужасные раны затягивались на глазах. На это его сил пока ещё хватало. Порча уже разъедала его изнутри, он ощущал, как она стремится добраться до сердца, но нет, он не покорится ей. Его даже взял какой-то азарт, желание бросить вызов небесам, Бездне, самой судьбе, собственным пределам возможного. Возможно, только благодаря подобному упрямство он когда-то выиграл Войну Архонтов. Упираться рогами и стоять на своём Моракс всегда умел замечательно, недаром Барбатос называл его «твердолобым болваном».
— Прости, старый друг, – тихо промолвил он.
Моракс обещал, что, какие бы бедствия ни происходили, они обязательно выдержат, выберутся и встретятся за бокалом хорошего вина или чашкой чая. Что они всегда останутся друг у друга. Он никогда не нарушал клятв, и это, хотя нельзя было считать официально заключённым контрактом, оставалось важным для него.